Обратный счет - Страница 22

— Батюшка. Ой, простите. А как мне к вам обращаться-то? — стараясь быть учтивой, перебила его Надежда.

— Отец Иоанн, — без намека на улыбку ответил сверстник ее сына. — Я служу в храме неподалеку. На соседней улице наш приход, знаете, наверно.

Надежда не знала, потому что этот район не знала вообще, но кивнула. Потом поколебавшись спросила:

— Отец Иоанн, понимаете, с моей родственницей случилась большая неприятность. Даже, наверно, беда. И беда эта связана с этим самым центром. Ее обвиняют в немыслимых вещах, а доказать свою невиновность она никак не может. Я сюда пришла, чтобы хоть что-то разузнать, все равно что, вдруг это ей поможет. И ничего разузнать не смогла, потому что те, кто рядом на этаже работают, ничего друг про друга не знают, а больше спрашивать не у кого.

— Сколько лет вашей родственнице? — отчего-то спросил отец Иоанн.

— Пятьдесят девять, кажется. Нет, пятьдесят восемь. А при чем ее возраст? Почему вы об этом меня спросили?

— Она кого-нибудь обидела? Причинила вред? — не отвечая Надежде, продолжил допытываться дьякон Иоанн.

— Она… Ее в убийстве подозревают. Я хочу, чтобы ее оправдали. Священник молчал. Потом, не поднимая глаз на собеседницу, спросил:

— Вы что же, в нашу полицию не верите? Они должны разобраться. У них и возможности другие, не такие, как у вас, и люди там — профессионалы. Зачем вы хотите вмешаться?

— Полиция уже все про нее решила, мне кажется.

— Так может, и правильно, что решила?

— Может, и правильно, — потеряв весь задор, бесцветным голосом проговорила Надежда. — А может и неправильно. Я должна попытаться.

Отец Иоанн стоял, задумавшись, и неторопливо перебирал в широких рукавах рясы нитяные четки. Потом произнес негромко:

— Та женщина приходила не на исповедь, а за советом. Значит, тайны исповеди я не нарушу. Ее уже нет в живых, а вашей родственнице мой рассказ, возможно, чем-нибудь и поможет. Правда, не знаю, чем. Что ж, слушайте.

Неделю назад, когда дьякон, отслужив панихиду, вышел из храма, собираясь зайти в трапезную, а потом отправиться в келью, чтобы передохнуть до вечерней службы, дорогу ему заступила женщина, ярко одетая, ярко накрашенная, с непокрытой головой и блестящими глазами. Дьякон приостановился в ожидании вопроса, потому что было понятно, что она хочет задать вопрос. Такое случалось время от времени, и недавний выпускник духовной семинарии отец Иоанн относился к беседам с нецерковными очень серьезно, никого от себя просто так не отпускал, стараясь разобраться в тех проблемах и недоумениях, которые подтолкнули человека искать совета в православном храме.

Женщина спросила: «А правда, что если я продала свою душу, то тот, кто ее у меня выкупил, сможет в любой момент ее изъять?»

Дьякон тут же насторожился, решив, что в округе образовалась новая иррациональная секта, однако сдержанным тоном попросил уточнить, что она имеет ввиду — как это так она продала душу? Кому? Самому прародителю зла?

— Да нет же, — весело отмахнулась женщина. — Какому такому прародителю? Нет, конечно, на сайте продала. Знаю только ник покупателя, а кто он в реале, не знаю. Да и зачем знать-то? Я ведь не деньги ему перечислила.

Встревоженный отец Иоанн отвел женщину в сторонку, желая расспросить ее поподробнее.

Та непринужденно ему поведала, что она врач-терапевт, что год тому назад закончила двухнедельные курсы психотерапевтов, и что теперь у нее свой собственный кабинет, где она ведет прием пациентов, нуждающихся в специальной психологической поддержке.

В этом бизнесе она нашла свою нишу, занимаясь возрастными проблемами женщин третьего возраста или переходного к нему. Но, чтобы заинтересовать и привлечь пациенток, требуется хорошая реклама, на которую у нее пока нет денег, поэтому и ее бизнес дохода почти не приносит. Помещение для занятий маленькое и отнюдь не VIP-класса, а группы состоят из пяти-семи пенсионерок, которые по определению не богаты. Даже наглядные пособия и методические материалы, без которых, понятное дело, не обойтись, приобретены и изготовлены на деньги, взятые в кредит.

Галина, как зовут эту женщину, уже подумывала о возвращении в районную поликлинику, но тут на одном форуме в Интернете она наткнулась на занятную тему.

Оказывается, есть такие доброхоты, которые выкупают у населения души, предлагая за них деньги или что-нибудь еще. Галя пошарила и действительно наткнулась на сайт, где такие сделки совершаются. И она подумала, что, если некий смешной чудак верит в сказки про загробную жизнь и какую-то душу и даже готов ее, эту душу, купить — зачем только она ему сдалась? — то можно и поторговаться.

Вывесила на том сайте объявление, сообщила, что желает обменять душу на удачу в бизнесе. Она была убеждена, что буквально ничем не рискует, выставляя на торги несуществующее нечто. С другой стороны, а вдруг сработает? И даже если это нечто и существует, на кой ляд оно Гале, если она до сих пор снимает обшарпанную однушку на первом этаже панельной девятиэтажки в спальном районе?

И поэтому, когда она получила неожиданно быстрый отклик на свое безумное объявление, ни минуты не поколебавшись, заключила сделку. И отправила по электронной почте отсканированный договор, который подписала своей кровью. Могла бы и в фотошопе смастрачить, но решила традиции не нарушать, да и по приколу.

И ничего не поменялось. Хотя он поначалу принялся давать ей советы, присылая их по электронке. А ей не советы нужны были от сделки, а реальная удача в бизнесе, ей нужна была пруха. А прухи как раз и не было. Решила наехать с претензиями. Вполне логично.