Обратный счет - Страница 55

— Вы откуда про кровоподтек знаете, Феликс? — вскинулась Надежда.

— Ну, это же я ее нашел мертвую. Подошел к двери, из-за нее звуки тяжелого рока доносятся. Позвонил, она не отпирает. Решил, что не слышит из-за грохота. А у меня ключи с собой были от их квартиры, я же Игоря накануне в больницу сопровождал и дверь запирал. Поэтому позвонил, позвонил, да и вошел. Пошел ее искать по апартаментам. Она в кабинете у Игоря сидела в кресле. С простреленным виском. Вызвал врача и полицию.

Неожиданно запиликал Надеждин телефон. Она вздрогнула, бросила нервный взгляд на Зубова, посмотрела на определитель. Звонили из кадров.

— Киреева, — коротко и сухо бросила она в трубку.

— Это Майорова говорит, — сказала трубка, — ваше заявление подписано, заходите за трудовой.

Надежде сделалось тошно. Так тошно, что даже захотелось заплакать. И обидно. Она же столько лет здесь отпахала, а ее даже не пытались отговорить… Хотя в кадрах, наверно, даже обрадовались. Не нужно напрягаться и подыскивать ей вариант внутреннего трудоустройства.

И двойной оклад теперь ей платить не надо, как пришлось бы делать в случае сокращения штатов. А что же Лапин с его нежеланием терять ценные кадры?

Потом она себя оборвала. Разве ты писала заявление для того, чтобы тебя уговаривали остаться? Или подсознательно все же для этого? Тогда твое подсознание, Надя, проделало с тобой плохую шутку. Но если ты хотела разрубить узлы, то ты должна только радоваться, потому что ты их разрубила.

Зубов Феликс все это время внимательно посматривал на собеседницу, а потом произнес:

— Вы знаете, госпожа Киреева, а ваша фамилия мне знакома. Видимо, все-таки слышал от Игоря.

Но Надя пропустила его замечание мимо ушей, сейчас ей было наплевать на благоприятные совпадения.

Она сидела как-то сразу осунувшись и обмякнув, пропуская мимо сознания сменяющие друг друга картинки городского пейзажа, и ни о чем больше не думала. Потом встряхнулась и попросила остановиться.

— Простите, Феликс, но у меня поменялись обстоятельства. Мне, видимо, придется вернуться на работу не пообедав. В конце концов, то, ради чего я просила вас о встрече, я сделала.

Зубов принялся озирать окрестности. Пробормотал:

— В этой вашей Москве нигде не приткнешься.

Ему пришлось свернуть в переулок, прежде чем он нашел свободное пространство у тротуара. Остановив автомобиль, он начал рыться по карманам, а потом растерянно произнес:

— Вот дьявол. Мне сейчас срочно звонок один нужно сделать, а смартфон я опять куда-то засунул. Вас не затруднит еще минуточку посидеть в машине? Можно, я вашим мобильником воспользуюсь? Очень важный звонок, извините великодушно!

Надежда безучастно пожала плечами и протянула ему мобильник.

Зубов широко улыбнулся, мобильник принял и выкарабкался на улицу. Он принялся часто нажимать на клавиши телефона, искоса посматривая то по сторонам, то через распахнутую дверь на Надежду.

Приложил трубку к уху, замер. И так с трубкой возле уха наклонился к Наде в салон и просительно сказал:

— Надежда Михайловна, вы уж извините, задергал вас совсем. Там у меня в бауле должна быть бутыль с жидкостью, это незамерзайка, ну, стеклоомыватель. Вы мне ее не достанете? Я бы залил, а то совсем не чистят дворники. Можете?

Надя вновь пожала плечами и принялась рыться на заднем сидении. Стеклянная бутыль, действительно, нашлась, но когда она протянула ее в дверной проем Зубову, тот, скорчив виноватую физиономию, попросил открутить крышку, делая свободной от мобильника рукой пассы, означающие, что в одиночку ему не справиться.

Надежда все-таки разозлилась. Она резко вывинтила крышку, которая тут же упала куда-то ей под ноги, и собралась, поменяв бутылку на телефон, пойти погулять по февральской Москве, чтобы привести мысли и чувства в порядок, а уж потом явиться по вызову Натальи Майоровой за трудовой. Но Феликс так неловко перехватил пузырь, что гладкое тельце бутылки выскользнуло из Надиных пальцев, не задержавшись в зубовской ладони. Жидкость оросила ее замечательную шубку и обильно полилась на ковролин под ногами. Бутыль закатилась под сидение. Запахло ванилью и еще чем-то кислосладким.

Она возмущенно взглянула на Зубова, но негодующие слова так и не сорвались с ее языка. Зубов смотрел на нее колючими глазами и улыбался. Продолжая улыбаться, он проговорил:

— Минут через пять, максимум — через семь вы, мэм, умрете. Это не очиститель для стекла, это синильная кислота. Ничего страшного, вас ждет обычное удушье. Вы должны знать, как это происходит, у вас же аллергия. Жидкость испарится и выветрится быстро, поэтому я скоро снова смогу сесть за руль. А затем мы с вами прокатимся на одно замечательное озерцо. Москву я знаю неважно, зато в Подмосковье ориентируюсь хорошо. Но озерца этого вы не увидите, жаль. Говорят, что душа какое-то время следует за покинутым телом, и вам, мэм, это предстоит скоро выяснить самой. Так сказать, из первых рук. Мобильник я вам потом в сумочку положу, не беспокойтесь. Должен ведь я был удалить свой номер из ваших контактов?

Глава двадцать пятая

— Зачем же тогда мобильник мне возвращать, если вы все равно собираетесь утопить мое несчастное задохнувшееся тело? — не поверив ни единому слову, и все-таки начав немного беспокоиться, с нервной иронией спросила его Надежда.

Все это сильно походило на жесткий стеб, как иногда выражается Андрюха. Дашка ведь говорила, что Игорев заезжий друг большой мастер издевки и любитель говорить гадости, глядя в лицо со змеиной улыбкой на морде. Совсем как сейчас. Хотя сейчас это не издевка, а розыгрыш какой-то идиотский. Надо же, шубу из-за этого мерзавца испортила.